Юозас Будрайтис: в медицине и в искусстве главное - опыт и интуиция

В последние годы народный артист Литовской ССР  Юозас Будрайтис снимается, к сожалению, не так часто. Практически все его время поглощено работой в должности советника по культуре Посольства Литвы в России. Однако добрая сотня созданных им экранных образов в таких замечательных фильмах, как «Никто не хотел умирать», «Щит и меч», «Служили два товарища», «Король Лир», «Это сладкое слово - свобода!», «Легенда о Тиле», «Подранки», «Классик», «Русский бунт» и многие другие не забыты зрителями. Его герои остались образцами мужественности и элегантности, отваги и безупречности манер, сдержанности и толерантности.

- Юозас, в списке ваших работ - фильм «Жизнь прекрасна». Насколько соответствует эта фраза вашему мироощущению?

- Несмотря на то, что возраст меняется, и, конечно, нет уже того романтического полета, но жизнь – она действительно прекрасна. Главное - не ставить себе каких-то нереальных, недостижимых  целей и уметь ценить ощущение того, что ты живешь, радоваться тому, что видишь  вокруг.

- Что же вас больше всего радует в жизни?

- Дети и внуки. Они  являются в какой-то степени обобщением жизни, которая без них казалась бы намного  беднее, мрачнее, скучнее, бессмысленнее. Сейчас думаю, если бы мог вернуться в прошлое, обязательно обзавелся бы не двумя, а семью детьми.

- Дети продолжают ваше дело?

- В какой-то степени. Сын Мартин вместе с друзьями учредил частный театр Оскараса Коршуноваса,  и они успешно представляют себя не только в Европе, но и во всем мире. Участвуют в престижных фестивалях, много гастролируют. Несколько раз были и в России. Мартин является директором театра, поэтому можно сказать, что он продолжает семейные традиции.

- Поскольку мы заговорили о молодежи, не могу не спросить у вас как члена жюри IV Международного фестиваля кинематографических дебютов «Дух огня», который недавно прошел в Ханты-Мансийске: какое оно, молодое кино? Помните нашумевший в свое время фильм «Легко ли быть молодым»? Как вам кажется, сегодняшней молодежи в искусстве, да и в жизни, утверждаться труднее или проще?

- Молодым всегда нелегко. Им следует, во-первых, доказать, что они чего-то стоят, во-вторых, - если мы говорим о кинорежиссуре, – найти средства для реализации своего проекта. Сейчас нужны спонсоры, которых надо разыскивать, убеждать. И таким образом тоже  доказывать свою состоятельность. Так что барьеры есть для молодых всегда. И побеждают  упорные, целеустремленные, настойчивые.

- Так, наверное, в любой профессии?

- Пожалуй, но в данном случае – особенно. Потому что режиссер – это характер. Надо доказать другим свое мировоззрение, причем так, чтобы в тебя поверили и поддержали, а потом вынести свое детище на суд зрителя, который всегда очень требовательный. Тут необходимо даже определенное мужество.

- Будучи уже известным, востребованным актером, вы окончили Высшие режиссерские курсы в Москве. С чем это было связано, и как вы реализовали себя в этом качестве?

- Я снял две короткометражные картины, начал третью – полнометражную. Но наступили новые времена, и стало ясно, что средств по смете на весь фильм не хватит, поэтому работу пришлось остановить. Это должен был быть фильм по повести Зудермана, немецкого писателя с литовскими корнями, - «Йонас и Эрдме». Мне казалось, что материал отвечает  реалиям той новой жизни, которая начиналась у нас. По сюжету молодые люди в начале ХХ века получают землю в болотах, осваивают их, строят там дом, который смывает каждый год потопом. А они, невзирая ни на что, вновь поднимаются, продолжают свой труд, борьбу с природой и стихией.

Интересен там образ бывшего каторжника, который построил свой дом на плоту, поэтому он всегда на плаву – в прямом и переносном смысле. Это дает ему возможность всем помогать, вытаскивать из  воды пострадавших. Его вначале все ненавидели, а он оказался человеком, посвятившим свою жизнь спасанию людей. Эдакий новый Ной…

Хотелось сделать фильм, созвучный времени перемен – о победе труда, оптимизма, характера, но реализовать идею не удалось, к сожалению.

 А в 90-е я, как и все люди моего поколения, искал, как выжить. В тот момент мне предложили работать в посольстве, перейти на дипломатическую деятельность.

- В чем заключается работа советника по культуре?

- Моя задача - сблизить между собой людей культуры России и Литвы. Я не должен устраивать мероприятия, скорее - налаживать контакты, организовывать общение, встречаться, дискутировать.  Для этого нужно создать какой-то проект и его осуществить. И средства найти – это опять-таки режиссура  своеобразная. В результате получаю удовлетворение, поскольку в такой работе нет ничего чиновничьего, зато много творчества.

- Вы на этом посту с 1992 г., в 2000-м были награждены орденом Дружбы народов. В чем проявляются новые точки соприкосновения наших культур?

- Говоря откровенно, мы ведь раньше не очень хорошо знали друг друга. Считалось, что советская Россия и советская Литва вроде бы одно и то же.  Все было достаточно обобщенным, даже фольклор настолько гармонизированным  и переработанным, что там народного ничего не было. И разделение на самостоятельные государства как раз способствовало проявлению настоящего интереса. Надо сказать, мы тоже российскую культуру узнали с другой стороны, намного шире и глубже.

В посольстве  существует программа «Окно в Литву» - это представление литовской культуры и предпринимательства в регионах России. Организуем совместные  форумы, потому что культура сама по себе существовать не может, ее должен кто-то поддерживать.

- На фестивале «Дух огня» одна из ретроспектив называлась «СССР – великое кино». Действительно, когда смотришь в зале или по телевизору старые фильмы, понимаешь, что они совершенно не устарели. В них столько доброты, человечности. И это такой контраст с тем, что делается и в кино, и на телевидении сейчас. Эти бесконечные сериалы, эта чудовищная реклама. На литовском телевидении такая же картина?

- Естественно, и по-другому быть не может. Пришло время вседозволенности; раскрепощение идет в разных направлениях, положительных и отрицательных. Есть, конечно, интересные программы – замечательно ведет передачи философ Торцкис, обозреватель культуры Пекарскас. Они представляют собой отдушину для интеллигенции. Но в основном на экране ширпотреб, ориентированный на людей невысокого культурного уровня. Такое направление, к сожалению, поддерживается, и за счет рекламы возникают все новые и новые подобные проекты.

Правда, нет особенного наплыва гангстерских фильмов, всяких убийств. В Литве больше ориентируются на новое хорошее кино. В Москве, переключая каналы, редко  попадаю на известные современные фильмы, они появляются со значительным опозданием. В Литве можно почти сразу увидеть картины, которые только что вышли на экраны Европы. А такой канал, как «Культура», я просто обожаю, тем более что там нет рекламы. Не понимаю, когда на фильм отводится времени меньше, чем на блоки рекламы. На литовском телевидении ее количество все-таки ограничено. Знаю, что в России тоже недавно принят подобный закон.

- Идут ли у вас в стране российские, советские  фильмы?

- Да, только не дублированные, а с субтитрами, и это, на мой взгляд, лучше. Иногда дубляж очень портит картину.

-  Вы сыграли в кино более сотни ролей. Всегда ли это был «брак по любви», или случались роли неинтересные, проходные?

- Среди моих ролей нет нелюбимых. Каждая  в каком-то смысле была близка мне, если я за нее брался. Она затрагивала что-то в  душе и становилась частью моей жизни. Роли были всегда связаны с какими-то поездками, проблемами, сложностями, и этим тоже запоминались, продолжали жить своей жизнью. Поэтому не могу назвать наиболее  любимую. Это – как дети. Даже из проходных ролей для себя извлекал какую-то пользу. В первый момент сомневаешься: что это, зачем, а когда начинаешь оценивать свою жизнь через расстояние, то понимаешь, что ничего случайного и ненужного не было.

Много раздумывал я о периоде работы в Каунасском драматическом театре. На режиссерских курсах познакомился с его режиссером Вайткусом, и он меня пригласил. Квартиры там не было, ездил репетировать и играть из Вильнюса в Каунас на электричке. Не всегда хватало сил и терпения по вечерам отправляться в обратный путь. Оставался ночевать в гримерной. Ложился на ковер в пальто, книжки - под голову. Казалось бы, зачем это было нужно, если у меня один съемочный день оценивался выше, нежели театральная зарплата за  месяц? А теперь думаю, что это были лучшие страницы моей жизни...  Помню, как  просыпался со следами от книжных томов на лице. Глаза промыл, кофе попил – и сразу включаешься в репетицию. Это было тоже своеобразное блаженство, лихость, может быть, даже подвижничество. Отказывался сниматься в кино в тот период, хотя были хорошие предложения; мог ведь и несколько фильмов снять за эти годы как режиссер. Невозможно объяснить, почему в какой-то момент человек считает, что ему нужно именно это...

- Среди сотни  ролей наверняка были и  врачи?

- Да, неоднократно. Например, играл роль хирурга, который  эмигрировал в США, сделал там карьеру, а затем снова  возвратился в Литву. При подготовке роли я присутствовал на настоящих, очень серьезных операциях, знакомился с навыками, привычками врачей-хирургов. Скоро на российском телевидении будет идти сериал «Плата за любовь», где я играю врача – директора Дома престарелых. В прежние времена мой герой был знаменитым хирургом, но его любимая женщина очутилась в Доме престарелых, и он решил устроиться туда директором... Были и другие роли врачей.

- Работая над ними, какие черты вам хотелось подчеркнуть?

- Самое главное, конечно, профессионализм. И еще – силу духа, способность убедить пациента и  даже морально повлиять на его выздоровление.

Однажды  на съемках свалился с лошади. Получил переломы таза, позвоночника, ног. Попал в больницу, где в палате было еще 27 «гавриков» с разными переломами. Наутро пришел хирург, такой крупный грубоватый мужчина. Осмотрел меня и неодобрительно хмыкнул. Я похолодел. Потом приехала бригада, хотели меня забрать в так называемое 4-е Управление – «для важных людей». Там, конечно, условия были лучше – 2-местная палата, а тут 28. И вообще… Тот же хирург зашел в палату и особенным таким тоном спросил: «Так что, поедешь?» Услышав эту интонацию, я  решительно отказался. Поскольку сразу ощутил, что нахожусь в крепких руках специалиста высочайшего класса, и лучше от него не уходить, пусть хоть сколько будет человек в палате. И не ошибся: это оказался знаменитый хирург, который успешно поставил меня на ноги.

Поэтому мне кажется,  что в настоящем враче помимо опыта есть сила воли и то, чему научиться нельзя, – чутье, интуиция. Специалист безошибочно чувствует, какой из всех возможных вариантов следует выбрать. И поэтому считается лучшим. В искусстве мастера можно определить по этому же признаку.

- Отличается ли положение медиков в России и Литве?

- Оно во многом сходно, поскольку оба наших государства находятся в своеобразном переходном периоде. Поэтому, конечно, у нас зарплаты не могут быть такими, как, допустим, в Лондоне, и многие молодые врачи высокой квалификации туда эмигрируют. А так как там не хватает врачей, то устроиться достаточно легко. После того, как мы вступили в Европейский союз, у нас нет границ, поэтому они могут работать всюду так же, как в Литве. Государство проявило обеспокоенность таким состоянием дел, тем более что затрачены немалые средства на образование этих молодых людей. Сейчас заработная плата медиков растет, в планах – довести ее до того уровня, который есть в европейских странах. Такое решение себя оправдало: как только подняли зарплаты, часть молодых медиков снова вернулась. Так что главное, конечно, - в обеспечении качества жизни. А условия для профессиональной реализации есть и в Литве, и в России.

Беседу вела Алена ЖУКОВА, корр. «МГ».